Форумные ролевые игры

Вой невидимого зверя продолжался, пещеру заливал красный свет, но всё это казалось уже привычным. Во всяким случае, мысли теперь были посвящены иным делам.

Ульрик вышел навстречу Ревдис и конунгу, держа наготове топор:
- Альвы околдовали тебя, Ревдис. Заперли твой разум в темницу. Всё потому что женщины слабы и ты не исключение, хоть и зовешься героем. Эти злобные твари заточили Мьора под землей и я не уйду, пока не освобожу его, - почти зарычал младший Гудссон.

Хельмунд вне себя от ярости, не сбавляя шага и не страшась топора в руках викинга, шел в свои покои на правах хозяина. Ульрик попятился и принял боевую стойку, стоило конунгу войти.
- Освободи Мьора и я тебя не трону, - вперившись исподлобья в суровое конунгово лицо, Гудссон посторонился. Хельмунд поморщился, оглядывая спальню, затем нажал на кругляшок на стене и кровать поехала в стену, освобождая проход вниз, по которому уже взбирался мореход, думая, что соратник справился с колдовством и придумал, как его вызволить.

То-то было для него удивлением увидеть темного от ярости Хельмунда и сердитую Ревдис. Гнев одного вождя способен выбить дух, но гнев двух вождей... такая беда может и к богам сразу отправить.

Хельмунд тем временем бегом спустился вниз и почти сразу взревел:
- Что вы наделали?! Где карта?

Ульрик незаметно кивнул Мьору в сторону Ревдис, а сам потянулся к запирающему механизму, собираясь замуровать конунга внизу, пока он не пролил на них свой праведный гнев и не припечатал каким-нибудь колдовством.
- Придержи женщину, - буркнул Гудссон соратнику.

***
Тем временем Мэри также не согласилась с решением чужаков остаться во владениях лекаря. Не обращая внимания на их разговоры, взволнованная неутихающим воем, она направилась к выходу, где упражнялись под командованиям Родерика соплеменники. Навстречу, заслышав ее легкие шаги и голос, выбежал и Эрик. Горько захлебываясь слезами, он говорил что-то Мэри, но его голос тонул в вое пещерного зверя и собственных рыданиях. Подхватив мальчика и пошатнувшись от неожиданной ноши, Мэри подошла к своим воинам. Коротко сказала им что-то, от чего они сразу как по команде опустили черные доски себе на плечо и последовали за ней.
- Здесь больше некого охранять. Малкольм умер. А ваши друзья в порядке, но отчего-то желают остаться тут, - сказала она Родерику и придерживая плачущего мальчика, кивнула всем троим на выход. - Нам нужно взять оружие и ждать.

За пределами лекарских владений не было суеты. Живущие здесь были научены многими годами горького опыта и сейчас строились в общем зале. Казалось, их несколько десятков, а может и больше сотни. Это впечатление усиливалось одинаковой одеждой и спокойными слаженными движениями. Наверное, также они строились всего несколько часов назад, когда к скалистому берегу нёсся драккар викингов.

Затем первые два десятка снялись по приказу сына конунга (его узнал только Лешат) и отправились к выходу из пещеры, туда, где отдыхал их раненый дракон и охранявший его Гуннлауг.

***
Едва устояв на ногах скальд понял, что ветер стих, драконы распростали крылья и из их животов стали выбираться люди, сплошь закованные в черные одежды. Лица их были закрыты, оружия не было заметно, они двигались ко входу, не медленно, словно крадучись, но и не стремительно, как двигаются враги, когда нападают. Гуннлауг насчитал десятерых.
Элиот был по-прежнему спокоен. Может, оттого, что по пещерному коридору уже слышался топот четырех десятков ног.